Алексин Анатолий - Необычайные Похождения Севы Котлова
OCR -=anonimous=-
Анатолий Алексин.
Необычайные похождения Севы Котлова.
Часть первая
ПОД ЧУЖИМ ИМЕНЕМ
С ЧЕГО ВСЁ НАЧАЛОСЬ...
Это началось на уроке немецкого языка. Я поднял руку и сказал:
- Анна Рудольфовна, можно закрыть окно? А то прямо мурашки бегают...
Анна Рудольфовна сняла пенсне, не спеша оглядела окно, потом всю нашу
парту и, наконец, меня в отдельности.
- Свою просьбу вы, Котлов, вполне могли бы изложить по-немецки. Кроме,
разумеется, слова "мурашки", которого мы ещё не проходили.
Анна Рудольфовна была единственной учительницей в нашем классе, да,
пожалуй, и во всей школе, которая называла учеников на "вы". С этим "вы" у
нас случалось много разных историй. Вот, например, скажет Анна Рудольфовна
ученику, стоящему у доски: "Вы свободны", - и мы все дружно вскакиваем со
своих мест.
Получив разрешение, я стал коленями на подоконник, ещё шире раскрыл
окно и высунулся на улицу.
- Котлов, зачем столько лишних движений? - сказала Анна Рудольфовна. -
Чтобы сделать простой перевод с немецкого, вы зачем-то наваливаетесь на
парту, сопите и даже высовываете язык. А чтобы закрыть окно, вылезаете на
улицу.
Я ничего не ответил Анне Рудольфовне, а только ещё больше свесился
вниз. Наконец я всё разглядел, спрыгнул на пол и, тяжело вздохнув,
направился к своей парте.
- Котлов, вы же забыли закрыть окно, - сказала Анна Рудольфовна.
И в самом деле, как же я забыл? Надо было выкручиваться.
- А я, Анна Рудольфовна, вижу: люди внизу без пальто ходят. Ну, значит,
думаю, потеплело уже!
- Потеплело? - Анна Рудольфовна развела в стороны свои полные руки. - А
как же ваши мурашки?
- Всё нормально! - бодро ответил я и сел на своё место.
- Ничего но понимаю! - по-немецки воскликнула Анна Рудольфовна. И с
размаху, даже не примеряясь, насадила пенсне себе на нос. - Ничего не
понимаю!..
Мой сосед Витька Бородкин, по прозвищу Витик-Нытик, прошептал так,
словно великое открытие сделал:
- У тебя, Котелок, башмаки только что в починке были, да?
- Откуда ты знаешь?
- А бумажки к подошвам приклеены. - Витька хитро подмигнул: вот, мол,
какой я сообразительный. - Ты на коленях стоял, а я твои подмётки
разглядывал.
И любил этот Витька всякими пустяками заниматься! Я взял ручку, как
всегда навалился на парту и написал на белом клочке: "В "Авангарде" идёт
"Под чужим именем". Заграничная! Во всю стену - человек в чёрной маске, со
шпагой и в сапогах с отворотами".
Витька ответил мне на том же белом клочке: "Значит, опять завтракать не
придётся? Очень есть хочу".
Я с презрением посмотрел на голодного Нытика, для которого какие-то
несчастные пончики в масле были важной чёрной маски, шпаги и сапог с
отворотами. "Можешь проедать свои деньги! - со злостью написал я. - В кино
нас всё равно не пустят".
- Почему-у? - сразу забыв про пончики, разочарованно прошептал Витька.
На белом клочке больше не было места, и я тоже ответил шёпотом:
- Потому что чёртову бумажку уже повесили.
"Чёртовой бумажкой" мы называли зловредное объявление у дверей
кинотеатра: "Дети до 16 лет не допускаются". А как мы в тот день мечтали
быть в "Авангарде"!
"И неужели это правда, что взрослые люди, в особенности женщины, хотят
выглядеть помоложе? - думал я. - Не верю! Только сумасшедший может
убавлять себе года.
Ведь для взрослых - все на свете удовольствия. Вот мой старший брат,
Дима. Он может смотреть в кино любую картину, и во взрослую читальню
записаться, и вечером на симфонические концерты ходить. Ну, я, положим, не
особенно рвусь на симфо
